(рассказ 1)СУХАРИКИ ОТ БАТЮШКИ СЕРАФИМА. Когда я была совсем маленькой, мы жили в небольшом деревенском доме. В нем всегда было уютно и весело, так как кроме меня у нас было еще четверо старших братьев. По утрам я просыпалась от громкого потрескивания дров в печке и ароматного запаха дымящихся на столе оладушек.. В святом углу лампадка уже освещала родные иконы, а за окном пролетал тихий пушистый снег. На душе было тихо и радостно. Но в это утро я проснулась от шумного разговора: - Пап, купи нам сегодня сухариков" Три корочки", - просил старший брат Саша. - Мне с грибами! - А мне с сыром! - А мне с холодцом и хреном! - Наперебой просили остальные. - С холодцом и сыром нельзя, пост ведь еще! - Да какой там холодец? Химия одна, правда, мама? - Спорили дети. - Вот то-то и оно, что с химией! - отвечала мама.- Я вам сегодня сама хлебушка ржаного нарежу..Будет вам - с золотой корочкой. - Ладно вам, ладно, - успокаивал всех папа. - Машу вон уже разбудили. Я сегодня все равно не скоро вернусь, спать уже будете. Какие сухарики ночью? - И сегодня не скоро? А когда же мы в город за покупками сьездим? Один день ведь до Рождества остался! - всплеснула мама руками. Папа мой был священником, и мы всем приходом строили храм в небольшом украинском селе Казацкое. - В том- то и дело, что один день, а у нас еще полы не достелены в храме! Соседку позови к детям и сама съезди в город! - крикнул уже из-за двери папа. Братья начали шептаться между собой. А потом младший Геночка жалобно протянул: - Мам, так что, дед Мороз к нам в этом году не заедит? - Дед Мороз может быть и не заедит, - улыбнулась мама, - вы ведь не очень послушными были.. Но Бог вам все равно к Своему Рождеству подарочки пошлет. Он вас всегда любит. Сейчас бабушку Анну позову, чтобы присмотрела за вами и съезжу в город, к празднику чего-нибудь вкусненького купить нужно. Через пять минут мама вернулась расстроенная. - Не знаю, что и делать, бабушка Анна заболела, а больше позвать некого. - Да не нужно нам никаких присмотрщиков! - возмутился Дима. - Мы что, сами за малыми не присмотрим? - Да, в прошлый раз вы присмотрели... Забыли, как Геночка коленку разбил? А папина новая скуфья почему сгорела? - Так ведь папа же сам учил свечу зажигать при молитве, - виновато протянул Егор, - мы ее потушить забыли, зато скуфью потушили. И не сгорела она вовсе, ее еще носить можно! - Ну езжай , мама! Мы больше не будем! - В один голос попросили братишки. - Ладно уж, как Бог управит, - вздохнула мама. - Садитесь чай пить, оладушки уж совсем остыли. Потом я видела, как мама зажгла свечу и приложилась к образу преподобного Серафима Саровского. - Делать нечего. Сегодня у вас будит еще один шанс проявить свою самостоятельность. Только спички не трогать, духовку не включать! Я постараюсь побыстрее вернуться. - А сухарики купишь, мама? - Снова жалобно протянул Геночка. - Приеду - вместе сделаем, ничего не включайте! - Уже на ходу крикнула мама. - Ура!!! Свобода! - Радостно запрыгал Дима. - Давайте малую покормим (это меня) и пойдем в снежки играть, пока снег не расстаял, - предложил он. - Да нет, давайте лучше акафист почитаем, чтобы мама быстрее приехала, - сказал Егор. Он всегда отличался в нашей семье тем, что был послушным и смиренным мальчиком.Любил помогать папе во время богослужений , а любимой его игрушкой было собственноручно сделанное кадильце с жестяной баночки из-под «Кока-колы». - Свечу только не забудь зажечь! - ухмыльнулся Саша. - Пойдем играть в снежки! Сначала только надо Машу с Геной заиграть в доме, чтобы мы по ним не попали, - заявил он на правах старшего. Но тут их планы были нарушены стуком в дверь. - Можно к вам? - у двери стояла Лидия Васильевна, регент храма. - А мама где? Я ведь в Дивеево ездила, столько интересного вам сейчас расскажу! - Мама уехала в город за покупками, а мы дома, - заявил Саша. - Ну так уж и быть, вам расскажу , а вы уж сами матушке с батюшкой передадите. Тетя Лида начала нам рассказывать про батюшку Серафима .Какой он был добрый, а как он детей любил! -А это правда, что его и звери лесные слушались?- Спросил Дима. – А как же! Историю про медведя знаете, как батюшка его корочкой хлеба из рук угощал? – Знаем, знаем, мы недавно об этом книжку читали. - А вот сейчас я и фотографии вам покажу! - И тетя Лида начала показывать нам монастырские фотографии.Мы наперебой выхватывали их из рук в руки. - Это и есть тот лес, где батюшка Серафим медведя кормил? - А это та самая избушка? – А вон там, где темно, там , наверное, батюшкин медведь прячится? – Да ведь сейчас же зима, медведи спят. – Но батюшкин медведь же особенный, он к Рождеству проснулся , наверное. Попразднует со всеми, а потом опять уснет, - спорили между собой братья. - Да, весело с вами, - спохватилась тетя Лида. - Ждать вашу маму больше времени нет, забот перед праздником много, загляну к вам после Рождества, - заторопилась она. - Вот вам иконка батюшки Серафима и сухарики, которые он всем раздавать любил. - Спасибо! - Закричали мы в один голос. Как только дверь захлопнулась, братья дружно потянулись к пакетику. - Как пахнут! - вздохнул Егор. - Подождите! Их,наверное, натощак есть нужно, - сказал Дима. - Давайте поделим поровну, - потянул к себе пакетик Саша. Сухарики быстро были поделены на семь ровных частей . Один сухарик оставался лишним. Саша предложил отдать его папе, "потому что он главный в семье". Егор просил отдать мне, как младшей. А Дима настаивал отнести его соседке бабушке Анне, потому что она заболела. Пока шел спор, Геночка "лишний " сухарик съел. Как только Дима вызвался нанести ему справедливое наказание, дверь распахнулась. На пороге стояла мама с большими пакетами в руках . - На крыльях долетела, - улыбалась она. - А сухарики откуда взяли, проказники? Включили таки духовку? Не послушались! - Ну что ты , мамочка! Это нам батюшка Серафим прислал к Рождеству! - И мы наперебой начали ей рассказывать про тетю Лиду, про батюшку Серафима, и , конечно же ,про медведя. - Не оставил преподобный деток наших! - опустилась мама на колени уже перед новой иконкой святого преподобного Серафима Саровского. А Егор побежал зажигать новую свечку... При маме ведь можно. (рассказ 2)...ТО КАМНИ ВОЗОПИЮТ! Великий пост уже был почти позади. Мы с радостью ожидали Святую Пасху. Четверо моих старших братьев наперебой заказывали маме пасхальные блюда. - Мам, а холодец сварим? - Спрашивал Саша. - Лучше колбаски побольше купите! - предлагал Дима. - А "наполеон" испечем, мама? Куличи куличами, но торт-то мы тоже уже давно не.ели! - просил Егор. - И конфеты шоколадные! - добавлял Геночка. - Мама, а яички скоро красить будим? - интересовалась я. Мама не успела и рта открыть, как папа строго спросил нас: - А кроме еды мы сделаем еще что-то ради Воскресшего Спасителя нашего? Мы сразу умолкли и задумались. - А что еще делать? - первым заговорил Дима. - Вчера мы веточек вербовых для всего храма нарезали, на всех прихожан хватит сегодня. - И в храме весь пост работали после школы! - обиженно протянул Саша. - А мне до конца псалтири только десять страничек осталось, - тихо добавил Егор. И мама пришла нам на помощь. Вспомнила отцу все наши хорошие поступки: и помогали, и слушались, и помирились со всеми, и сродникам всем открытки – поздравления с Пасхой надписывали. Но батюшка наш ее перебил: - Все это хорошо, и я все помню. Но посмотрите, сколько еще дел недоделанных возле храма! И мусор строительный убрать нужно, и сосенки оставшиеся посадить. Одни старушки не управятся за неделю. Да и они перед Пасхой должны подумать о праздничном угощении. Мы знали, как тяжело было папе, особенно в Великом посту: кроме ежедневных богослужений нужно было заканчивать строительство храма, приводить в порядок территорию, разбивать парк вокруг. Но главная трудность была найти для этого средства и силы. Приход был маленький, бедный. Почти все приходилось прихожанам делать своими руками, нанимали только строительных мастеров. Дома нашего папу мы почти не видели. - Сегодня, прошу вас, после обеда приходите не только сами, но и всех друзей своих позовите. Вход Господень в Иерусалим встретим не только вербовыми веточками, но и новыми сосенками возле храма. Согласны? - Согласны, позовем! Ребята все придут! - обещали братишки. Папа первый заспешил в храм, за ним засобирались и мы. После литургии и освящения вербовых веточек батюшка предложил всем, кто сможет, собраться после обеда для уборки территории вокруг храма. - Встречая Светлое Христово Воскресение, мы ждем в свой дом дорогих гостей и приводим его в порядок, - сказал он, обращаясь ко всем прихожанам. - А храм – это дом Божий - Дом Самого Спасителя. Давайте же достойно встретим Его и трудами своими Его прославим. Потому что если мы умолкнем, то, как сказал Сам Спаситель в этот день, "и камни возопиют!" Все обещали придти. Дома мы с мамой разложили пушистые веточки в святом углу. А потом все вместе пообедали. Отдых был коротким. - Ну что, готовы к трудовому подвигу? - спросил папа. - А молитвы благодарственные еще не прочитали! – напомнил Егор. - Послушание превыше поста и молитвы, - сказал папа. - В церкви уже читали. К храму мы пришли первыми. Батюшка каждому из нас дал послушание: Саша выносил груду камней из притвора, Дима с Егором сажали сосенки, а мы с Геной собирали камешки вокруг храма. Через пятнадцать минут братишки зароптали: - Почему больше никого нет? Обещали же все прийти! - Ничего, ничего, придут - кого Бог пошлет, - успокаивал их папа. Скоро к нам, действительно, присоединились другие дети. Через несколько часов были и сосенки досажены, и мусор вокруг храма собран. Оставалось только разбросать и разровнять щебенку по дорожкам вокруг храма. Двое старших парней взялись за лопаты. Батюшка в это время был в алтаре: благодарил Бога за усердных помощников и просил нам всем укрепления в вере. И вдруг один из парней нагнулся и позвал остальных: - Смотрите, смотрите, что я нашел! Мы все сбежались. На его ладони лежал гладенький светлый овальный камушек, на котором совершенно четко были "написаны" две темных буквы "Х" и "В". Это было чудо! Чудо природы? Божье чудо? Мы гурьбой побежали в храм, чтобы показать каменное яичко батюшке. - И камни Господа Воскресшего прославляют, а нас в вере укрепляют! - улыбнулся батюшка. Этот камушек-яичко до сих пор хранится в алтаре храма Архистратига Михаила в селе Казацкое на Одесщине.
ПОДАРОК. Близился мой День Ангела. Братья наперебой допытывались, чего бы мне хотелось в подарок. Я мечтала о большой красивой кукле, потому что из игрушек у нас были в основном машинки и солдатики. - Правильно,- говорил старший брат Саша,- уговорим родителей купить ей Барби.Я такую красивую видел в магазине! -Нет,- замотал головой Егор.- Лучше пупсика - большого резиного малыша. Она с ним в дочки-матери играть будет. - Сейчас все с Барби играют,- поддержал Дима старшего брата. - Пусть и она не отстает от всех. - Нет,- протянул младший из братьев Гена. - Барби на взрослых тёток похожа, а Маша хотела играть, чтобы она мамой была. Мнение братьев разделилось. И в День Ангела я с нетерпением ждала увидеть свой подарок.Но утром, когда я проснулась, на моей кроватке ничего не было. Я удивленно посмотрела на своих родителей, на братьев, с улыбкой обступивших мою кровать, выслушала их поздравления и разочарованно спросила: - А кукла? - И кукла будет ,- сказал папа. -Ты у нас уже большая - 4 года.Сегодня причастишься , а потом и подарок, и сладкие угощения будут. - Иначе, в храме ты только о кукле будешь думать,- улыбнулась мама. - Она ведь такая хорошенькая! Я обрадовалась и заторопилась собираться в храм. После Причастия Святых Христовых Таин меня снова все поздравили. Спели "многая лета" и мне, и моим крестным родителям: отцу Гергию и матушке Наталье. Братья мои побежали домой первыми. Когда я с мамой зашли в дом, на моей,нарядно заправленной кроватке, сидел большой резиновый пупс, протягивая ко мне свои мягкие розовые ручонки. Весь день я играла со своим маленьким,носила его гулять на улицу, купала, переодевала. Но одной играть скоро стало неинтересно. А привлечь к игре братьев было почти невозможно. Они то в войнушки играли, то с велосипедом возились. И мне впервые очень захотелось иметь сестричку. С каждым днем желание мое росло все больше.Однажды я решилась поговорить об этом с мамой. - Мама, а где дети берутся? - задала я ей прямой вопрос. - Ты помнишь, как мы с тобой весной сажали маленькие черные семена в землю? - спросила мама. - Помню, помню. Ты их в ямки ложила, а я из леечки поливала!-Вспомнила я. - А теперь ты видишь, какие там красивые большие подсолнухи выросли?- Улыбнулась мама.- Так и детки появляются. Скушает тетя семечку, и в животике у нее потихонечку формируется маленький ребеночек. Сначала ручки-ножки появляются,как и листики у подсолнушков, а потом и весь ребеночек рождается и выростает во взрослого человека. Так и вы, солнышки мои ,сначала родились, а скоро и вырастите,- поцеловала мама меня с Геночкой. Брат на минутку призадумался, а потом громко закричал: - Теперь я знаю, где негры берутся! - Где? - растерянно спросила мама. - Они рождаютя у тех, кто забыл семечку почистить! Не успела мама и рта открыть, как он быстро побежал на улицу поделиться своим открытием со старшими братьями. ...Строительство нашего храма подходило к концу. И мой папа пообещал, что летом мы всей семьей поедим в паломничество по святым местам России. - И отдохнем, и помолимя, и Машину крестную в Санкт-Петербурге навестим, а заодно и художественных красок для росписи храма там купим. У нас они намного дороже стоят,-сказал батюшка. Мы ждали эту поездку очень давно и все были необычайно рады ее приближению.Решено было ехать с палаткой, кушать готовить на костре, так как денег у нас хватало только на бензин. Мама уже давно составила меню и вычислила сколько чего из продуктов нам понадобится взять в дорогу. Каждому было дано поручение, что именно подготовить к поездке. И вот настал долгожданный день. В багажнике было все необходимое, ящики с продуктами и даже пучок свежей зелени с нашего огорода. А сверху на крыше машины была упакована палатка. Мы, притихшие, сидели в машине и слушали молитву о путишествующих,которую дочитывал наш батюшка. И вдруг Саша вспомнил, что мы забыли взять спички.С вечера он оставил их в прихожей, на видное место, чтобы не забыть... После того, как все перепроверили, машина двинулась с места. Ангела-Хранителя вам! - осеняли нас крестным знамением провожавшие нас прихожане храма. Когда солнышко стало клониться к закату, и мы достаточно проголодались,машина остановилась. Братишки быстро собрали хвороста и под папиным руководством умело разожгли костер. Скоро в котелке закипел ароматный супчик. Мы все глотали слюнки от такого аромата. Папа с братьями заканчивали устанавливать палатку, а мы с мамой раскладывали тарелки и хлеб. Костер догорал, и каждому из нас нетерпелось отведать горячего, пахнущего костром ,супа. После молитвы мама взяла батюшкину тарелку, поднесла к котелку ополовник. И тут у всех на глазах подставка для котелка перекосилась и котелок рухнул на догорающий костер. Мы все так и ахнули! - Ничего, первый блин - всегда комом,- успокоил нас папа. - Теперь будем основательнее все делать, не спешить. Супа в котелке осталось только две маленьких порции, их было решено отдать младшим - мне и Геночке. Остальным пришлось поужинать консервами. После благодарственной молитвы братья заспорили, кто первый будет сторожить вход в палатку и поддерживать ночью костер. Этот вопрос они обсуждали в машине всю дорогу, но так и не договорились, кому первому нести ночной дозор. Несмотря на то, что папа с мамой их уговаривали ложиться спать всем, так как опасности поблизости никакой нет, они все же бросили жребий и распределили дежурство. ...Утром костер не горел, а у входа в палатку сидя спал первый дозорный .Папа тихонечко перенес его в машину досыпать. Остальные быстро разожгли костер, попили чая с бутербродами, налили еще и в термос на обед, чтобы быстро перекусить в пути и поехали дальше. Скоро мы остановились возле храма святителя Николая в Ракитном Белгородской области. Посетили могилку архимандрита Серафима Тяпочкина, еще раз послушали из уст, знавших этого батюшку, о его святой жизни.Приняли в дар горсть душистых просфор от отца Николая, служившего в этом храме и поехали по нашему маршруту дальше. На вторую ночь нашего путишествия то же самое случилось и со вторым дозорным, а на третью - братья уже перестали спорить о необходимости нести ночные дежурства.Много еще было интересного впереди.Огромные храмы России поражали нас своим величием и в тоже время многие из них были совершенно заброшенными и в полуразрушенном состоянии, напоминая белых раненых лебедей. Папа сокрушенно качал головой и говорил: - Вот где работы непочатый край! Вот почему зовет нас матушка-Россия сюда. Скоро мы были в Санкт-Петербурге, где нас с нетерпением ждала моя крёстная матушка Наталья. Мы посетили здесь много святых мест. Но мне больше всего запомнилась поездка в часовенку блаженной Ксенюшки Петербуржской. После городской суеты на Смоленском кладбище было необычайно торжественно и тихо. Мы и сами сразу притихли здесь. Красиво украшенные могилки коротко рассказывали о своих усопших. В одной из них был погребен старенький игумен, в другой - совсем маленькая девочка. Мы не знали в какую сторону идти к часовенке. И в друг на одном из могильных крестов Дима заметил яркого красивого попугая. Он побежал за ним, но попугай исчез, зато сразу же мы увидели указатель к часовенке. После молебна все прихожане начали писать еще и записочки со своими просьбами специально для блаженной Ксенюшки. Написали записки и мама с папой, и братья, и даже Геночка, прикрываясь от меня, начал тоже что-то царапать на бумаге. - И мне напишите,- потянула я маму за юбку. - Я сестричку хочу!- громко заявила я. - Ну что ты, доченька,- испуганно зашептала мама,- дай Бог вас пятерых вырастить. - Запиши, запиши её желание,- поддержал меня наш батюшка.- Каждый имеет право на свою молитву, а там, как Бог управит. - Ему виднее, что кому нужно для спасения,- подтвердила и крестная. ... Домой мы возвращались полные незабываемых впечатлений. Ни комары, ни проливные дожди не испортили нам это первое паломничество в моей жизни. А главное - через год в нашей семье появился еще один подарок - маленькое солнышко по имени Ксюша. Я благодарила за молитвы блаженную Ксению Петербуржскую, свою крестную, папу с мамой. И с нетерпением ждала, когда подрастет моя маленькая сестричка, с которой мы вместе сможем играть с нашим по-прежнему красивым пупсом Алешенькой.
ИКОНА-МУЧЕНИЦА. Грибной сезон в нашей семье любили все. Походы в лес были для нас наградой за хорошее поведение.За ужином мы напомнили родителям, что в других семьях заготовки грибов к зиме уже идут полным ходом. - А мы можем и прозевать,- расхрабрился Дима, мой старший брат. - То-то вы такие тихие да послушные стали,- улыбнулся папа. Ну раз так, то и мы без грибов не останемся, они растут сейчас, как грибы. Мы дружно расхохотались.Больше от удовольствия, что поедим в лес.Наутро все были в сборе и батюшке нашему ничего не оставалось, как отвести нас с мамой за грибами. Осенний лес встретил нас тишиной и золотом. Вокруг было так красиво, что мы даже притихли от изумления.Ярко-желтые и багрово-красные листья тихо падали вниз. Только сосенки, окруженные яркими мухоморами, гордо смотрели на полуобнаженные берёзки и осины. Пахло мокрой листвой и грибами. - Эх, я бы и сам с вами побродил по лесу с удовольствием,- вздохнул папа,- но строительство храма – передовая фронта, командиру уходить оттуда нельзя. Приеду за вами через три часа. Машина умчалась.Братья дружно распределили территорию и обьявили соревнование, кто больше наберет грибов. У Димы была корзина самая большая , он и не сомневался, что первенство будит за ним. - Ты только плохие не собирай! – Поучал его Саша. - Ты что думаешь, что я мухоморов не замечу! Нашел кого учить!- огрызнулся он. Издали доносились их голоса. Саша с Егором все время возмущались, что Дима слишком спешит и заходит на их территорию. Мы с самым младшим братом шли почти рядом с мамой. Увидев гриб, мы с Геной одновременно бежали к нему и сталкивались лбами, начинались ссоры, кто увидил его первым. И в результате все три наши лукошка были почти пустыми. Мамины усилия отослать Гену чуть пооддаль никаких плодов не приносили, он снова и снова плелся то сзади, то спереди нас. - Да не ходи ты за нами хвостиком!- нервничала мама. - Я не хвостиком, я – лапками ,- шутил братишка, но далеко не отходил. Я вспомнила, что всю дорогу старшие братья о чем-то шептались в машине и наперебоой ему что.то рассказывали. Мои подозрения подтвердил и его вопрос. - Мама, а здесь волки есть? - Трусишка,трусишка! – запрыгала я. – Это братья тебя специально запугали, чтобы ты за ними не шел. Но мама меня поругала и рассказала историю про геройский Генын поступок в раннем детстве. Однажды братья решили проверить насколько он смел . Слепили из пластелина большого чёрного паука, незаметно положили его рядом на пол. А потом вдруг закричали испуганно: «Паук! Паук! Помогите!» и выбежали из комнаты. Но вместо крика они услышали: « Не бойтесь! Заходите! Я его узе задусыл!» На Геночкином тапочке прилипла груда черного пластелина... Тут Геночка сразу же взбодрился и через несколько минут уже был почти рядом с братьями. Время пролетело быстро. Скоро мы услышали призывной сигнал папиной машины и поспешили к дороге. Дома братья начали определять победителя. Сначала казалось , что им безусловно будит Дима, так как его большая корзина была переполнена. Но когда начали перебирать... В ней оказались почти одни горкуши. Хороших грибов было почти у всех поровну. Мы быстро их почистили. Две баночки замариновали. А остальные поджарили с картошкой на ужин. - Как пахнет ! -Зашел в дом папа. – Представляю каким вы меня сейчас вкусным ужином угостите! Но и у меня есть для вас сюрприз! За ужином батюшка нам рассказал, что завтра к нам едут гости из Санкт-Петербурга, везут икону-мученицу. - Что это за икона такая? Расскажи, расскажи! – наперебой просили и мы, и мама. - Много лет назад в соседнем храме хранилась чудотворная икона святителя Митрофания Воронежского ,- начал свой рассказ папа. – К ней притекало множество народа со всей России, чтобы помолиться святителю о своих нуждах Помощь людям была настолько очевидной, что люди сьезжались сюда все больше и больше. Но вот пришли страшные времена, когда начали разрушать храмы и убивать священников. Дошла очередь и до этого храма. Коммунисты собрали на площади людей и начали им рассказывать, что Бога нет, и что все эти чудеса - выдумки. Здесь же был и священник этого храма, которого они решили после собрания расстрелять. Батюшку они начали всячески стыдить и обвинять, что он многие годы людей обманывал. - Вот , посмотрите,- протянули они чудотворную икону святителя. – Ведь это же обыкновенный кусок дерева, а вы поклонялись ему! И тут красноармеец вытянул саблю и быстро разрубил небольшую деревянную икону на три части. Весь народ от ужаса ахнул. А отец Иоанн подбежал и с криком:» Прости нас святителю отче Митрофание!» схватил два куска иконы и приложил их вместе. Икона сразу же срослась! «Господи помилуй!», «Прости нас,Господи!» - раздавалось со всех сторон. Начали искать и третий кусок иконы, но его нигде не было, как в воду канул. Видя такое явное чудо, коммунисты рассеялись. А отца Иоанна даже в ссылку не сослали. Но храм потом все равно разрушили и сейчас эта икона-мученица хранится дома у внука отца Иоанна, который и везет к нам завтра эту икону.-закончил свой рассказ папа. Утром мы встречали икону святителя Митрофания на паперти храма с зажжеными свечами и букетами цветов. Икону привезли нам только на короткое время . Батюшка отслужил молебен. Каждый молился о своем... -Не забудь помолиться и ты о таблетках,-шепнула мне мама. В то время мне очень были нужны таблетки, которых в нашей аптеке никогда не было.Нужно было ехать за ними далеко в Курск, сначала заказывать, а потом еще ждать.Достать их было очень нелегко, я это знала. Но как -то просить святителя за таблетки не решалась, но мама настаивала « Помолись, помолись!Святитель тебе не откажет.» Я коротко попросила и приложилась к темной, явно когда-то разрубленной иконе святителя... За обедом мы рассказывали нашим гостям о вчерашнем походе в лес и напрощание подарили им баночку грибов. Сначала они отказывались. - У вас самих семья большая. Но после дружных уговоров взяли. -Пусть вам Бог воздаст молитвами дорогого святителя! ... Сразу же после их отъезда раздался телефонный звонок. - С аптеки нашей,- застыла мама с телефонной трубкой в руках.- Просили приехать за таблетками, притом бесплатно. Говорят, Минздрав впервые выделил одну пачку. Они вспомнили, что мы просили и по телефонному справочнику узнали наш номер. - Вот вам и еще одно чудо от иконы-мученици,- сказал батюшка. – Услышал нас , отче Митрофание, слава Богу! Здесь все братья мои дружно заговорили и сознались, что и они просили о них святителя Митрофания. На второй день в качестве поощрения за усердные молитвы папа снова нас отвез за грибами в молодой сосновый бор. Первым закричал Дима: - Сюда! Сюда! Мы гурьбой побежали. Несколько пролетов между сосенками были усеянны маслятами. Нам даже разгибаться не приходилось. -Хватит! Хватит,- смеялась мама. –Мы их перечистить до утра не успеем. - Ничего, зато зимой утешение в посту будит,- отвечал папа.- Бога только благодарить не забывайте. - И святителя Митрофания Воронежского,- добавил робко Егор.
АНЕЧКА УМИРАЛА. Литургия близилась к концу. Тихо догорали свечи, оплакивая наши грехи. Все торжественнее становилось церковное пение. Тяжелые воздыхания прихожан слышались все реже. Глаза же к концу евхаристического канона светились у всех все радостнее. Так было всегда. С пением «Тело Христово приимите...» в храме наступало торжество. И знакомые лица прихожан преображались окончательно. Все невзгоды и неприятности отходили на задний план. И каждый готов был уже нести в свой дом частичку вечной радости. Мне очень нравилось видеть глаза выходивших из храма. Все знакомые и близкие лица светились такой радостью и добротой! Но вот в храм зашла незнакомая женщина. Лицо её выражало такое горе, что я невольно вздрогнула. Никого не замечая вокруг,она подошла к самой большой иконе Пресвятой Троицы на стене храма и рухнула перед ней на колени. - Боженька, не забирай у меня доченьку! Боженька, Боженька, умоляю тебя! Её рыдания были настолько горькими, что никто не посмел на нее шикнуть или подойти утешить. Женщина не слышала торжественного церковного пения, не видила причащающихся Святых Христовых Таин. Все её существо – была одна отчаянная мольба Единого Бога. Прихожане тихо разошлись по домам. А она, уставшая и изнеможденная, глотая слезы, только тихо повторяла: - Боженька, Боженька, Анечка, моя Анечка.Пожалуйста, умоляю Тебя. Батюшка тихо подошел к ней и помог подняться. -Случилось что-то у вас? - Анечка моя умирает, - снова заголосила женщина. Её усадили на стул. Дали отпить крещенской воды. - Крещенная ваша дочь? – спросил батюшка. - А как же!- уже спокойнее ответила мать. – И причащалась уже не раз. Мы её в монастырь возили. - Тогда не будем терять времени,- заторопился батюшка. – Я возьму Святые Дары, а Вы в машину садитесь. По дороге все и расскажите. Жили они неблизко. И по дороге мама Анечки рассказала о ней всю историю. Мы узнали, что недавно ей исполнилось уже восемнадцать лет. А заболела она еще в три годика. Пошла в детский сад, начала кашлять. Лечили её, лечили. Потом в пять лет на легких сделали первую операцию. Потом снова и снова. Но кашляла она уже постоянно. В школу она ходила редко, так как всегда болела. Но не смотря на это, по всем предметам имела одни «пятерки». А какой это был чудный ребёнок! Как она всех любила! - Анечка, ты съела в школе свой пирожок? – спросит мама. - Мамочка, я его Ирочке отдала, она свой бутерброд дома забыла. - Ну а яблочко-то хоть съела? - Я его Васе дала. Он их так любит! А мне кушать вообще не хотелось. Все предметы она учила так прилежно, что даже родные удивлялись. - Анечка, отдыхай! Ты это уже пятый раз читаешь, - скажет ей сестра. - Наташенька, если я завтра плохо расскажу биологию, Анна Сергеевна расстроится, а ей волноваться нельзя – у неё давление. Со старшей сестрой Наташей они жили душа в душу. Такой любви между сестрами мне никогда больше не приходилось видеть. Если Аня была в больнице, она каждый день писала сестре письма. А та не могла надышаться на младшую сестренку. Даже пяточки ей целовала. Они постоянно называли друг друга ласковыми словами. Могли часами, обнявшись, разговаривать о чем угодно. Несмотря на то, что было Наташе уже 24 года, а красоты она была неописуемой, она никогда не встречалась с парнями. И даже с подругами-студентками никогда время не проводила. Всегда она каждую свободную минутку была возле своей Анечки. Сколько подарочков она ей передарила, сколько смешных историй для неё придумала! И вот неустанными заботами матери и сестрички Аня последний год начала поправляться. У неё даже румянец появился на постоянно бледных щёчках! Радости близким не было конца. И вдруг снова сильный приступ кашля, состояние резко ухудшилось. Она снова слегла. В больницу ехать не захотела. - Мама, я уже так устала от этих больниц. Повези меня, пожалуйста, в монастырь. Я причаститься хочу. - Анечка, откуда ты слово–то это знаешь? Я ведь тебя никогда в церьковь и не водила с тех пор, как покрестили еще совсем маленькой. - А мне Наташа рассказывала. У них возле института монастырь есть и она часто заходит туда помолиться о моем выздоровлении. Анечку сразу же повезли в монастырь. И она так прикладывалась к каждой иконке, так молилась! Попыталась даже поклончик возле Святого Распятия сделать, но не смогла... Со стороны никто бы и не подумал, что эта девочка впервые переступила порог храма, казалось она была здесь всегда. Потом она снова захотела туда съездить, накупила себе иконочек, на тумбочке возле кроватки своей выложила, попросила маму лампадку зажечь. Состояние её не улучшалось. И папа в это тягостное время не выдержал, ушел к другой - молодой и красивой. Мама Ани была поглощена только её здоровьем и эта новая боль еще больше лишила её сил. Но Анечка утешала маму. - Мамочка, ты не переживай, прости его и тебе сразу же легче будет. - Я не переживаю, Анечка, - пыталась улыбнуться мама,- мне только за тебя обидно, что он в такой момент нас оставил. - Мамочка, я не обижаюсь на него, честное слово! – искренне говорила девочка. – Ему с нами тяжело было. Мне так хочется их поздравить! Так хочется подарить им большой букет роз и шампанское! Пусть он будет счастлив со своей Машенькой. - Пусть будет счастлив, - согласилась мама. В последние дни Аня уже почти не могла дышать. Она страшно устала. Не могла спать, потому что задыхалась. Не могла есть, не могла вставать. Она и сама уже не верила в свое выздоровление, но и смириться со смертью ей так не хотелось. Надежда умирает последней. Постоянный кашель с надрывом и кровью полностью вымотал ее силы. Усталость, только усталость мы увидели на ее изнеможденном бледном лице. При виде батюшки и его веселого голоса она немного оживилась. Её красивые черные глаза заблестели такой любовью и всепрощением, что хотелось смотреть и смотреть в них. Она слабо улыбнулась и попыталась протянуть мне руку... Исповедовалась Анечка долго. Да и говорить ей было очень тяжело, не хватало воздуха. После причастия Святых Христовых Тайн на лице ее появилось такое умиротворение! И дышать она стала немного легче. Скоро она закрыла глаза. И мы на цыпочках удалились. Назавтра батюшка пообещал маме Ани, что мы снова приедим и отслужим молебен о здравии. Утром я сразу же начала собираться к Ане. Срезала в нашем садике несколько белых лилий и выбрала для неё самую красивую мягкую игрушку – своего любимого белого котика. Ане хоть и было уже 18 лет, но мне она казалась почти ровесницей. Папа сказал , чтобы собирались навестить больную все дети. - Её вчерашняя исповедь – исповедь Ангела, - сказал батюшка. – Нам бы всем у нее поучится. Молебен отслужили рядом с Анечкой. Потом она пожелала снова причаститься. И снова ее исповедь была долгой. Батюшка вышел от нее еще более задумчивым. Котенку и лилиям она очень обрадовалась. Слабо улыбнулась нам, но говорить ей было тяжело. Нам хотелось побыть возле неё еще. Несмотря на ее болезненное состояние, находиться с ней было очень приятно – мир и покой наполняли душу. Ее черные блестящие глаза, худое бледное лицо, обрамленное черными длинными волосами были так милы и красивы - не по-земному. Но мы не стали утомлять её своим присутствием и, пообещав придти завтра снова, тихонечко удалились. Вечером позвонила Анина мама и сказала, что Аня очень просит батюшку приехать снова. - Пока Вы здесь, пока молитесь, ей гораздо лучше. Она хоть немножко усыпает. А ночью она все время мечется от страшного удушья, - говорила она. И мама, и сетра и родственники, которые приходили помогать им, были все измотанны её страшной болезнью. Анечка уже почти не могла ничего говорить. Она даже улыбнуться уже не могла – только усталость, страшная усталость. Видно было, что сама она уже смирилась с приближающейся смертью. Но мама, Наташа... Она не могла их огорчить, она старалась изо всех сил. Батюшка причащал Анечку каждый день. И толко после этого она на несколько минуток могла уснуть. В этот вечер мы были в Анечки снова все вместе, служили молебен о её здравии, а на глазах у всех были непрошенные слезы. Пообещали утром приехать снова. ...Утром их соседка рассказала о её последних минутках. Ночью Анечка уже совсем не могла дышать. Но мамины рыдания над ней не давали ей умиреть. Это была непосильная борьба больного тела и здравого сознания. Её глаза светилист такой любовью к матери, она ловила каждое её движение, каждое слово, но сама утешить ей уже не могла. Смотреть на это было не выносимо. И тогда соседка вывела Анину маму в другую комнату.Зажгла свечечку перед иконами и стала молиться. -Отче наш, иже еси на небеси! Да святится Имя Твое. Анечка искала глазами маму. И у неё даже хватило последних сил, чтобы спустить ножки с постели. Она, наверное, хотела идти к маме... - Да приидет Царствие Твое. Да будет Воля Твоя, яко на небеси и на земли... Анечка уловила слова молитвы. Смирение превысило жалость к близким и последнее дыхание облегчило её земную участь. Погребали её в белом венчальном платье – родственники настояли. И Наташа не хотела их огорчать, сама поехала покупать подвенечное платье для своей любимой единственной сестрички. Выбрала самое красивое! А когда стала покупать цветы для неё, продавщица спросила: - Что же это Вы на свадьбу вроди бы собрались, а сами в трауре? - Невеста Христова у нас, - ответила Наташа. Все время до погребения она не отходила от гроба своей сестрички, на коленях зияли огромные протертые дыры, которых она и не замечала. Смириться со смертью сестры было выше её сил. И когда выносили гроб с телом из дому, она неудержавшись крикнула: - Господи, Твоя Воля! - Наташа! – громко окликнул её батюшка , боясь, чтобы в минуты отчаяния она не произнесла какого-нибудь святотатства. Казалось, что горе затмило её разум. А мать Анечки даже плакать уже не могла. Анечка лежала в гробе похожей на Белоснежку. Нельзя было поверить, что это настоящая девочка. Пышное белоснежное платье, красивый браслет на ее худенькой ручке, черные длинные волосы делали её сказочно красивой. Но больше всего поражало ее личико. Оно казалось уже совсем не измученным, но свежим и даже с легким румянцем. Радость и покой выражало это прекрасное лицо. И слова церковного хора «Со святыми упокой...» органично сочитались с её внешностью. Отец Ани тоже приехал ее проводить в последний путь. На кладбище после отпевания батюшка подошел к нему. - Виктор, последним желанием Вашей дочери было то, чтобы Вы вернулись в семью, - сказал он поникшему отцу. - Я и сам этого хочу, не знаю только, сможет ли простить меня жена. Жена простила. Анечкино желание для неё – святое. Раньше я не раз бывала на погребении. Но сейчас я впервые поняла, что умирать могут не только бабушки и дедушки, тети и дяди, но и дети. - Почему? – спросила я папу. - А почему Сын Божий умер?Для нашего спасения, - ответил батюшка. – В каждом отдельном случае – свои причины. И когда-нибудь все тайное нам откроется явно.
РЫЖИЙ АП. Так дразнили Юрку Хмелёвского, мальчика лет 12-13, за его пышную рыжую шевелюру и густо усеянное веснушками круглое лицо с курносым носом. Против Апа он, собственно, ничего не имел, так как апельсины были его любимыми фруктами, хотя за все свои почти 13 лет он пробовал их всего только два раза. Но вот слово "рыжий" всегда приводило его в смущение и гнев. При этом слове каждый раз он становился таким красным, что даже яркие веснушки исчезали из его лица, а его сходство со зрелым апельсином становилось еще более явным. - Ну, вот тебя Власом зовут! - говорил он огорченно своему единственному другу, третьекласснику Володьке Власенко. – Пусть бы и меня звали по этой системе просто Хмелем! - Нет, эта кликуха больше отцу твоему подходит - он у тебя всегда под хмельком! - смеялся его дружок. - А ты - Рыжий Ап самый настоящий и есть! Юрка бросался на него с кулаками, на этот раз больше защищая отца, чем себя. Но драка их была недолгой, так как оба мальчишки знали, что их родители оба изрядно выпивают, и в селе об этом известно всем. Эта общая беда их и роднила. Они вместе часто прогуливали школьные занятия. Сначала учителя пытались с этим как-то бороться, но, так как родители были им в этом деле плохими помощниками, то скоро и они махнули на ребят рукой. С тех пор, как в селе начали строить храм, Юрку чаще всего можно было найти на стройке. Он то строителям помогал, то просто сидел и издали наблюдал за их работой. И батюшка, и строители не раз напоминали Юре, что место его - в школе. - А после обеда, когда домашнее задание сделаешь, милости просим в помощники, - говорил ему батюшка. Но Юра снова и снова норовил пристроиться в помощники к строителям с самого утра. Со временем к нему привыкли, и вскоре он уже вместе со всеми садился за обед, вполне заслуженный. - Рыжий Ап, молоток подай ! - Кирпичи поднеси, Рыжий Ап! – слышалось целый день. Его рыжая шевелюра мелькала то внизу возле строителей, то на верху колокольни, где тоже уже заканчивались работы.Он и мусор строительный вынесит, и инструмент в кладовку весь снесет, и воды принесет, и в магазин сгоняет, если строители попросят. Со временем к нему так привыкли, что если он где-то задерживался, сразу же кто-то спрашивал: «А где это наш Рыжий Ап запропастился?» Постепенно Юрка стал и на богослужения приходить первым. Он всю службу стоял не шелохнувшись, даже бывалые прихожане удивлялись такому его рвению. Из храма он уходил тоже последним, вместе с батюшкой. Если после панихиды ему давали хлеб или что-нибудь другое из приношений, Юра нёс свою часть домой, бережно прижимая к груди, как драгоценный дар. Дома он делил приношение на две равные части и угощал своих не всегда трезвых родителей, а сам мысленно читал при этом "Отче наш". Однажды в посту батюшка отдал Юре шоколадные конфеты, которые лежали на столике возле Распятия. - Простите, батюшка, - но ведь сейчас пост, - и Юра решительно отодвинул конфеты в сторону. - Бери, бери, - ласково протянул батюшка, - тебе можно, у тебя и до поста пост был! - Наш папа, имел в виду, что Юра чаще всего бывал голодным, так как и отец, и мать о нем почти не заботились. А старшая его сестра, любившая его, вышла замуж и уехала со своим мужем в райцентр: возвращаться в родительский дом она не хотела, а забрать брата к себе пока не могла. - Нет! - Юра снова отодвинул конфеты. - Я ведь не за себя, а за своих папку с мамкой пост держу. – Признался он батюшке, и по его розовой щеке скатилась большая слеза. Наш папа часто приводил Юру в пример моим старшим братьям. А в последнее время он уже начал брать его и в алтарь помогать. Братья мои даже ревновать начали. - Папа, сегодня кто в храме Апостол читать будет? - спрашивали они. - А кто из вас лучше вел себя на этой неделе? - отвечал отец вопросом на вопрос. И когда выяснялось, что провинности имелись у каждого, братья недовольно шептались: " Снова своего Рыжего Апа возьмет в помощники!" Но отец строго на них прикрикивал: - Георгий он! Или Юра! Прошу запомнить, кто не хочет сто поклончиков схлопотать сегодня! Братья прикусывали язычки. Да и в храме обязанностей хватало на всех. "Было бы желание Богу угодить, а работа найдется!» - говорил батюшка. Однажды Юра на службу не пришел. А на второй день он появился на строительстве храма, только был он необычайно грустный. На батюшкин вопрос "Что случилось?", он густо покраснел и начал что-то невнятно говорить про мамкину болезнь. Вечером папа попросил маму сходить к Юре домой. - Чует мое сердце, там у них что-то серьезное, - сказал батюшка. - Да как всегда, наверное! - возразила мама. - В очередной раз напились. Сколько можно их увещевать, все ведь бесполезно. - Сходи, сходи! - настаивал батюшка. Мама пошла и скоро вернулась взволнованная. - У Ольги на груди такая язва страшная! - рассказывала она. - С груди перешла уже на плечо. Юра и скорую вызывал, но врачи сказали, что ее надо срочно вести в Одесский онкологический центр, а у них бензина нет на такие дальние поездки. А сами они поехать туда тоже не могут, так как, во-первых, у Ольги боли сильные, а во-вторых, денег на билеты у них нет. Нужно срочно что-то придумать! - Что тут думать? Слава Богу, у нас-то бензин есть, - сказал папа. - Сейчас вместе с Юрой и повезем. Утром батюшка рассказал, что врач надежды на жизнь Юриной маме не оставил - слишком уж запущена болезнь. - Но Бог жив! И значит жива надежда! - оптимистично закончил он. Назавтра на службе все молились о болящей рабе Божьей Ольге. Прихожане смотрели на истовые поклоны Юры, на его переполненные слезами глаза и сами еще горячее просили здравия и спасения его матери. Многие женщины утирали слезы. После окончания богослужения батюшка отслужил еще и молебен Божьей Матери пред списком Её чудотворного образа "Млекопитательница" о здравии и спасении рабы Божьей Ольги. В понедельник на строительство храма Юра пришел вместе со своим отцом Симеоном. Оказалось, что тот был мастером по резке стекла. В это время в храме как раз уже окна стеклили. Возле столика, где резали стекла, была навалена куча надломленных стекол. То ли стеклорез попался тупой, то ли опыта не было в предыдущих мастеров, но стекла перепортили много. А папа Рыжего Апа оказался просто кудесником в этом деле. Резал он быстро и ровно, как будто всю жизнь только этим и занимался - Где же ты раньше был, Симеон? - спросил батюшка. - Мы тут столько стекла перепортили, а у тебя, смотри, как ровненько и без потерь получается! Берём тебя в строительную бригаду. С оплатой, само собой. Согласен? Теперь Юра приходил на стройку вместе с отцом. К этому времени закончили купол для колокольни. Оставалось его только поднять на колокольню и там соединить с основанием. Для этого нужен был огромный кран. Один час работы такого крана стоял не менее огромных денег. Кран можно было достать только в Одесском морском порту, а вот денег на него в церковной кассе не было и половины. Все прихожане ломали голову, как быть. Так хотелось закончить строительство к престольному празднику, ведь день Архистратига Михаила уже был не за горами. - За спрос не бьют в нос, - не унывал наш батюшка. – Завтра поедем в Одессу! А ну как уговорим моряков дать нам кран во Славу Божию? И ты, Георгий, готовься, - обратился он к Юре. - Заодно и маму твою навестим. Рыжий Ап засиял от радости. На другой день всю дорогу в Одессу Юра читал акафисты: сначала архистратигу Божию Михаилу, а потом и святителю Николаю. В больницу батюшка зашел вместе с Юрой. - Вы не позовете Ольгу Хмелевскую? - спросили они у женщины, которая смотрела в отделении телевизор. Она повернулась к ним. - Мама! - Юра кинулся обнимать свою похудевшую и до неузнаваемости помолодевшую мать. Тут пришел и врач. - Да, бывают на свете чудеса, батюшка! - сказал он. - Впервые в моей практике такой успешный исход операции. Видно, здорово кто-то за нее молился. Через недельку можешь забирать свою маму, Рыжик! - обратился он уже к сияющему от счастья Юре. Юра за такое обращение ничуть не обиделся и крепко по-мужски с благодарностью пожал доктору руку. Этот день был явно удачный или, как говорит наш батюшка, благодатный! В морском порту посоветовали обратиться напрямую к бригадиру. И бригадир сразу же кран дать согласился, даже не стал брать те деньги, которые батюшка ему предложил. - Прямо сейчас и забирайте кран, чтобы крановщик не заблудился в дороге. Помолитесь потом только за нас, грешных, - сказал он. - А как зовут-то вас? - спросил батюшка. - Меня Николаем, а водителя Михаилом! На другой день всем приходом отслужили Господу благодарственный молебен. Благодарили и Матерь Божию, и Архистратига Михаила, и святителя Николая, и всех святых. Прихожан собрался полный храм. Юра в этот день особенно рьяно помогал батюшке. После службы прихожане не спешили расходиться. На улице ребята рассказывали друг другу, как вчера огромный кран поднимал гигантский купол на колокольню. А еще обсуждали, как Юрка Хмелёвский умело прислуживал батюшке. - В школе Рыжий Ап читает да на каждом шагу запинается, а в храме Апостол читает по-церковному да как гладко! - А вы знаете, что Рыжий Ап свою мать от смерти спас? - спросил Влас. – Он ее вымолил! Мне так моя мама сказала. Старушка, которая сидела возле ребят, удивленно спросила: - А кто это Рыжий Ап? В это время на паперти появился Юра в новом зелёном стихаре, который ему сшили недавно заботливые прихожане. Он нес чистить после службы кадило. - А вот он! - указали на него старушке ребята. - А-а-а! Рыжий Ап значит Рыжий Апостол!, - понимающе протянула догадливая старушка. Ребята разразились дружным смехом. С тех пор Юру Хмелёвского зовут не иначе, как Апостолом. В храм он по-прежнему ходит на каждое богослужение, но уже не один, а с папой и мамой. 



В выставачном зале г.Озимо прошла выставка художественных работ по керамике прихожанки нашего храма Ларисы Максименковой.
Изабражение Спасителя на керамике украсит любой дом.


Макет Русского православного храма св. Высилия Блаженного в Москве, сделанный мастерами Кампокавалло (Озимо). Создан из колосков пшеницы. Ежегодно макеты самых знаменитых христианских храмов мира посвещаются Матери Божьей.

 

  9 января в городе CivitaNuova состоялся авторский вечер православного барда Евгения Кабанова.

 

  В русском ресторане собралось немало поклонников его таланта.

Из цикла «МАШЕНЬКИНЫ РАССКАЗЫ»

 

 

                                По молитвам Матери.

 

 

   С тех пор, как мы переехали в Италию, жизнь моя мало изменилась. Единственной проблемой была школа – чужой язык, новые учителя, одноклассники. Но по-тихонько я привыкала к новому положению – ведь так требовали обстоятельства, связанные с моим здоровьем.

   И только церковь – наша русская православная Церковь – оставалась такой же светлой и радостной, как и дома. Родные лики на иконах, теплое мерцание лампадок, рвущееся к небу сияние свечей – все тихо воспевало Господа. Заходишь в наш храм – и сразу же забываешь суету жаркой Италии, мирские заботы и все тревоги кажутся так далеко и такими мелкими. Ты окунаешься в вечность – здесь кусочек неба, здесь твое отечество, твой дом, такой спокойный и светлый!

   И еще особой радостью были наполнены дни, когда мы ездили служить в Лоретский Дом Матери Божьей. Дом, в котором рос Сам Спаситель, Сама Богородица, который ангелы перенесли из Назарета в эту христианскую страну для спасения от разорения магометан. В любой день я могла попросить батюшку;

   - Папа, давай поедим в домик Матери Божьей! – И отец с радостью исполнял мою просьбу. Помолимся пред ее образом « Прибавление ума», погладим чудотворные камешки этого Святого Дома – первой христианской Церкви, где жило Святое Семейство, где Слово Плотию стало – и все становится так ясно, так легко и спокойно!

   Все прихожане понимали настолько велика Святыня в Лорето и старались обьязательно приезжать на Божественную Литургию, которую мы ежемесячно там служили. Меня особенно поразил рассказ одной из прихожанок – православной полячки Екатерины. Она работала в Италии. И воскресение у нее так же был днем рабочим – так как она ухаживала за престарелой итальянкой. Свободным у нее были только полдня в субботу, и она постоянно приходила на вечернюю в наш храм. Неизменно она покупала большую свечу и просила нашего батюшку зажигать ее на службе в Лоретском Святом Доме перед образом Богородицы и помолиться за двух ее сыновей – Мариуша и Лешика.

    И вот однажды она пришла на вечернюю особенно взволнованной и после Богослужения рассказала нам чудную историю. « Ночью я увидила огненный образ Женщины, которая держала в руках какую – то чашу или кувшин и сказала мне; - Молись и читай «Живый в помощи Вышнего». Я в страхе проснулась и, стоя на коленях, в оцепенении повторяла «Господи помилуй!» и только «Живый в помощи вышнего», больше я не знала слов, а псалтирь отдала подруге. К вечеру позвонил Лешик и со слезами рассказал ей, что он поссорился с женой и сильно выпил. В таком состоянии сел на свою «фуру» и очнулся только под утро. Машина его стояла на самом краю пропасти и он сонный сильно держал ногу на тормозах. Он не помнил и не понимал, как он мог пройти в

таком состоянии две таможни. Он ехал к ней – к Матери. И только ее молитвы по молитвам МатериБожьей остановили его на самом краю пропасти.

    Батюшка подвел Екатерину к иконе «Неупиваемая чаша», она упала перед ней на колени и сказала; « Именно такой и виделась Она мне ночью. Матерь Божия, благодарю тебя за спасение моего сына! Прости, прости нас, грешных!» Все, кто был в храме, преклонили колени пред Ее святою иконою. А в Лоретском святом Доме по-прежнему зажигаются во славу Ее большие свечи. Мы их так и прозвали уже – екатериненские – свечи настоящей матери, любящей и верящей Матери Божьей.